— Вот это коричневый цвет, — Беверли проводила ладонью по поверхности стола, за которым они из раза в раз сидели во время ланча, проживая свою жизнь в средней школе Дерри; жизнь Тозиера была серой, ее — чуть ярче. Вместе они составляли отличный монохромный тандем с вкраплением блевотного яркого, — Это теплый цвет и если бы у него был запах, это был бы запах свежих горячих булочек. Это цвет коры деревьев, рыхлой земли, ровного загара... Собачьего дерьма.

На этом моменте она обычно щелкала зажигалкой и со вкусом затягивалась. Вместо коричневого мог быть желтый цвет; тогда дерьмо сменялось мочой. Или то был зеленый, похожий на сгусток отрыжки ее пьяного папаши. Игра, в которую они играли каждый день со дня знакомства, называлась «Опиши цвет для ебучего дальтоника» и благодаря Марш Ричи действительно начинал отдаленно представлять себе, как выглядит тот или иной оттенок. Пусть от них и несло дерьмом. Жаль, что эта девчонка так и не стала его реагентом.

— Собачье дерьмо? — переспрашивал Ричи и Беверли пожимала плечами. Ну да, мол. Оттенок-то теплый, вот и говно теплое.

По Марш он будет скучать сильнее, чем по кому-то еще. Пожалуй, неожиданный развод родителей расстроил Ричи только по одной причине — ему необходимо было уехать вместе с мамой в Касл-Рок. Значит, оставить свою серую мансарду, серую школу и серую подружку. Она, конечно, всегда твердила, что ее волосы рыжие, яркие, сочные. Как пламя. Рыжий цвет почему-то не удостаивался обидных описаний, но дразнить за это Беверли Ричи не торопился.  А теперь уже поздно. Нет, они обменялись номерами телефонов и даже э-мейлами, но какой в этом прок? Школьная дружба долго не живет. А уж если заканчивается за два года до выпускного —  тем более.

Форма частной школы ему немного жмет, хоть и куплена размер в размер. Ричи привык к свободным футболкам с логотипами любимых групп и к курткам, пахнущим дешевым кожзамом. В форменном галстучке, удавкой затягивающимся на шее, ему стало тошно и он не заметил, как рука сама потянулась к горлу, чтобы немного ослабить давление. И в следующий момент увидел тонкую руку матери, метнувшуюся от рычага переключения скоростей к приборной панели. В следующий момент салон ее старенького «форда»  погрузился в унылую тишину.

— Что? — Ричи не выдержал первым. Мэгги явно собиралась что-то сказать, но не решалась; или же тянула время, рассчитывая, что сын заговорит первым. Что же, он доставит ей такое удовольствие. Он отвернулся от окна, переключая внимание на маму. Она заметно поджала губы, даже не стараясь скрыть напряжения.

— Мне кажется, что ты меня ненавидишь, — неожиданно призналась мама и Ричи хмыкнул в ответ. Судя по тому, как сжались пальцы женщины на обивке руля, его реакция была расценена, как положительный ответ, — Думаю, тебе нужно дать Касл-Року шанс. Я понимаю, что вырвать тебя из привычной и слаженной жизни было жестоко, но...

Ричи наклонился вперед и легким движением руки прибавил громкость, заставляя «pink floyd» заглушить мать. О, нет, он не злился на нее за переезд. Ему было вообще плевать, на заднем дворе какой школы прогуливать уроки математики с сигаретой в зубах. Привычной и слаженной жизнь в Дерри была у кого угодно, но не у него. Он злился, потому что мать решила оставить его на попечительство своей матери. В последний раз Ричи видел бабку, когда ему было восемь; она приехала в Дерри на его день рождения и весь день только и делала, что смолила вонючие сладкие сигареты. Она никогда не проявляла особого желания общаться с единственным внуком и он платил старухе тем же. И что же теперь?

Теперь все просто. Отец изъявил желание развестись, так как встретил другую женщину. Мать видимо решила использовать свой шанс на новую жизнь. «Заберу тебя, как только устроюсь», — пообещала она, когда объявила Ричи о том, что он направляется в частную школу. Учеба пять дней в неделю. Выходные в обществе бабушки. Ричи мог поклясться, что если она все еще курит приторное дерьмо, он вырежет ей легкие, пока та спит. Никто не расстроится, если его закроют в Джунипер Хилл или тюрьме для малолеток. Его ведь и сюда спихнули за ненадобностью. Благо отец из чувства вины оплатил сразу целый год обучения.

Когда машина свернула с главной дороги на второстепенную и Ричи увидел знак, оповещающий, что до школы осталось меньше пяти миль, мама снова убавила громкость.

— Ричи, — позвала она. Голос Мэгги зазвучал настолько жалобно, что на секунду Ричи стало стыдно. Благо секунда прошла довольно быстро и без последствий. Он качнул головой.

— Все в порядке, мам, — на горизонте появилось здание, скрывающееся за ровным рядом из туй. Зеленых, наверное. Лишь крыша серого — а какое еще оно могло быть, идиот? — здания обозначала его присутствие. Ричи глубоко вздохнул и отстегнул ремень безопасности, который упрямая мать накинула на него, когда они покинули ее новую тесную квартирку, — Я буду вести себя идеально. В школе обязательно запишусь во все клубы, включая самый мажорный, члены которого нюхают кокаин в сортире. А на выходных мы с бабушкой обязательно накрутим гашиша и сыграем партейку в «кости».

— Ричи!

— Мы приехали, ты пропустила парковку.

Когда мама все же припарковала машину и вышла, чтобы проводить Ричи до ворот, он нашел в себе силы посмотреть на нее. Резко похудевшая, с синяками под глазами, она явно переживала развод тяжелее, чем хотела показать. И все же Ричи не мог подобрать слов поддержки для нее. Он поджал губы и осторожно коснулся ладонью плеча женщины. Она же порывом обняла его. Невольно Ричи подумал о том, что эти крепкие объятия похожи на безмолвное прощание. Словно слыша его мысли, мама покачала головой.

— Я дождусь тебя в доме бабушки. Воспользуйся школьным автобусом, ладно? — Тозиер кивнул и она, словно зеркаля его движения, кивнула в ответ, — Удачи.

Ричи уже ничего не ответил. Он повернулся к кованным воротам; через них никто не проходил, но они были открыты. Словно приглашали его одного. Окинув взглядом здание школы, Ричи подумал о том, что даже в цвете оно выглядело бы довольно мрачным. А потом, не желая провоцировать мать на еще один бессмысленный разговор, поправил рюкзак на плече — совершенно не сочетающийся со школьной формой, надо сказать, — и пошел вперед.

Ричи Тозиеру было не привыкать проживать в серой школе бессмысленные серые дни.
Только теперь рядом не будет рыжей Марш, добавляющей его монохромности блевотно яркого.

* * *

— Здесь у нас класс анатомии, — вещал тощий парень, идущий впереди Ричи и проводящий ему экскурсию. Классический гид для новенького. С бульшим интересом Ричи рассматривал его самого. Темные волосы и дикая улыбка, появляющаяся в те минуты, когда тому казалось, что шутка, вставленная в рассказ о школе, оказывалась более чем удачной. Спойлер: шутки были дерьмовые. Ричи давил из себя улыбку каждый раз, когда видел, что от него ждут именно этого. Наконец, долговязый остановился. Как его звали? Патрик? Питер? Не важно, — Я взял для тебя расписание, так что следующий урок у тебя будет... Здесь.

Он ткнул пальцем в сторону кабинета, на двери которого висела табличка с надписью «История». Ричи отрицательно качнул головой. Ну уж нет, не так быстро.

— Мне не помешало бы сначала покурить, что скажешь? — почему-то ему казалось, что Питеру_пидору_Патрику можно говорить все, не боясь оказаться целиком и полностью сданным директору. Да даже если бы и нет. Ричи не курил с прошлого вечера! Это настоящий рекорд. Долговязый понимающе улыбнулся и жестом указал в сторону лестницы. Ричи проследил взглядом указанное направление. Примерно оттуда они и пришли сейчас.

— Спускаешься в самый низ и выходишь через небольшую дверь справа. Она для уборщиков, так что сразу окажешься на заднем дворе среди мусорных урн. Дыми на здоровье. Назад дорогу найдешь?

Ричи отмахнулся. Найдет. На крайний случай спросит у кого-нибудь; какая разница вообще? Листок с расписанием перекочевал из рук сопровождающего в руки Тозиера и тот, получив прощальную улыбку, направился обратно. К лестнице. В голове крутилась настойчивая мысль, что если все богатенькие ученики местной школы такие фрики, то у него большие проблемы. С этой мыслью Ричи и вломился в неожиданно открывшуюся дверь мужского туалета.

Черт!

Он даже не почувствовал боли от столкновения, просто в один момент оказался на полу, неприятно приложившись задом к деревянной поверхности пола. Хуже было не падение или само столкновение. Хуже было то, что когда Ричи поднял взгляд на ученика, вышедшего из туалета, мир на секунду погас. Но Тозиер не успел испугаться новообретенной слепоты; мир снова вспыхнул вокруг него. Ярчайшими красками.

— Вот дерьмо, — прошипел Ричи, инстинктивно упираясь взглядом в пол. Лишь бы не смотреть на парня, стоящего в шаге от него.
«Собачье», — раздался в сознании Тозиера насмешливый голос Беверли. Пол был деревянный. Коричневый. Ричи зажмурился.

Может быть, в этой школе у Ричи и не будет блевотно яркого вркапления от Марш, но будут настоящие цвета.

Если все не окажется минутной издевкой.
Если не окажется.