Дэн методично кликает пальцем по снимкам, пролистывая ленту Инстаграма и щедро осыпая девушек «лайками». Перед глазами проносится вереница из ярких фотографий, притягивающих его внимание по щелчку пальцев. Останавливается он только тогда, когда понимает, что пролистал весь профиль Фаркаш и даже этого не заметил; одним кликом возвращается к последнему опубликованному снимку — фотография со вчерашнего вечера. На ней Лера улыбается, довольная всеобщим вниманием и сочной атмосферой. Дэн будто прощупывает снимок взглядом, пытаясь найти что-то, что зацепит его внимание. Попытки кажутся провальными. Он хмурится, когда ловит себя на мысли, что спущенная бретелька вызывающего яркого платья на загорелом плече не пробуждает ровным счетом никаких низменных желаний. Нет, девчонки ему, конечно, нравятся. Лерка в первую очередь — не зря же он таскался за ней последние несколько месяцев. Вот как только та разорвала отношения с проклятым Макаровым, так сразу и приступил к операции «покорить и завалить». Потратил на эту девчонку достаточно нервов, терпения и, конечно же, бабла. А что в итоге? Для чего все это было?

Больше всего его бесит даже не то, что она оказалась крепким орешком и вовсе не была готова вешаться на первого, кто поманит — хотя теперь, увидев Фаркаш рядом с Масло, Дэн уже не был в том так уверен. Ну да плевать. Бесило его все равно не то, что принцесса решилась раздвинуть ноги вовсе не перед ним. Да плевать вообще! Нет, спортивный интерес и какое-то самолюбие все же было уязвлено, но разве в этом дело? Ему плевать на Фаркаш. И на ее глуповатую подружку. И на ту девушку, которую он трахнул прямо в туалете клуба на прошлых выходных. У него в сердце пусто — в животе и бабочки сдохли, и горячим узлом все не завязывается при виде полуголых фотографий. Не возбуждает его ни Лерка, ни любая другая кукла. И в том туалете он думал вовсе не о красотке с розовыми волосами, призывно растягивающей губы в немом стоне. И вот когда Дэн понял, о ком именно он думает, все пошло к черту. А так все хорошо начиналось.

Проблем с девушками у него не было никогда и поводов задумываться о своей неполноценности Денисенко так же не находил. И, пожалуй, все продолжалось бы в рамках нормального, если бы не его друг. Лучший друг, с которым плечом к плечу отсидели за одной партой почти все школьное время. Лучший соперник, с которым плечом к плечу разделяли соседние дорожки в бассейне. Лучший враг, которому Дэн непроизвольно завидовал — у того были более высокие показатели на соревнованиях, более искренние девушки и, конечно же, все то, чего так не хватало Денису. Нет, он не нуждался в материальных благах и во внимании со стороны. И все равно ему всегда было мало. Эта жажда и толкнула его на кривую дорожку. Теперь было крайне удобно обвинять во всем Федю; Дэн не задумывался о том, насколько нелепы эти обвинения. Ему хватало того, что козел отпущения был найден. И к черту логику. К черту вообще все. Ему нравилось думать, что без присутствия в ней Феди, жизнь была бы куда лучше и проще.

Он щелкает на стрелку, перекидывающую его на предыдущую страницу — сразу с профиля Фаркаш на профиль Макарова. Одна из старых фотографий, на которой эти двое еще были счастливой парой, и позволила Денису сделать быстрый переход, чтобы хотя бы постараться отыскать внутри себя интерес к девушке. Ни к чему это не привело. Он снова здесь. Смотрит на улыбающегося Федю и думает только о том, как было бы хорошо заехать ему кулаком прямо в лицо. Чтобы губы лопнули и счастливое — наивное даже, — выражение лица испарилось. Вместо этого он испепеляет взглядом бывшего лучшего друга, от которого отдалился инертно, тогда еще даже не до конца вникая в причину. Испепеляет и сворачивает приложение Инстаграма.

В этом рассаднике фотографий можно найти не только ненавистные лица знакомых или лощеных знаменитостей. Здесь Дэн нашел ответ на свой главный вопрос — зачем. Нет, изначально он и без подсказок знал, зачем покупает чистую симкарту и дешевый смартфон. Ради шутки, конечно же. А еще из-за банального желания заглянуть чуть дальше, чем ему позволяли. Первые сообщения на номер Феди он отправлял без ненависти и желания сломать. Вопреки неприязни, соперничеству, зависти. Вопреки этому шлаку, Дэн не желал вредить Макарову. Он все еще считал его другом — в особом смысле, извращенном. Но считал.

А потом Федя начал откровенничать. Проникся своим собственным «Другом», даже не задумываясь о том, кто находится на том конце незримого провода. Начал трепать языком, как последняя малолетка, верящая иконке в соцсети, за которой может быть вообще кто угодно. И рассказал о своих чувствах к лучшему другу. К нему, блять. К Денису Денисенко.

Это откровение разозлило сильнее, чем что-либо до него. Хотелось содрать с себя кожу, стоя под горячим душем, лишь бы стереть с себя всю ту мерзость, которую Федя вылил на него. Соперничество сменилось отвращением. Отвращение — злостью. Один Федя был виноват в том, что болтает длинным языком. Если бы сидел со своей больной любовью в четырех стенах, все было бы хорошо. Если бы Федя промолчал, Денис не стал бы искать скрытый смысл в каждом поступке, в каждом слове. Не только Макарова; в своем тоже. Тогда шутка перестала быть шуткой.

Изначально Денис без подсказок знал, зачем покупает чистую симкарту и строчит Феде сообщения, прикрываясь обезличенным именем. Но зачем он продолжал вести игру дальше? Почему она приобретала все более жестокие обороты? К чему были эти откровенные издевательства, направленные в сторону Феди? «Интересный факт», — гласила статья в Инстаграме, явно написанная каким-нибудь идиотом, едва освоившим графический редактор на своем «самсунге». Интересный факт заключался в том, что желание заобнимать до смерти щенка или жирного кота связано с явлением, которое вполне легко объяснить с научной точки зрения. «Милая агрессия», — пояснял все тот же идиот. Защитный щит, игра сознания. Попытки нашего разума найти баланс между положительными и отрицательными всплесками. Чертово избавление от нежелательных сильных эмоций. Уничтожение объекта, который их вызывает.

Денису стало бы легче, исчезни Федя из его жизни. Из жизни в целом.

Что же его так бесило? То, что Макаров был лучше и всегда приходил к финишу на несколько секунд быстрее? То, что на все соревнования папаша-тренер его проталкивал, не рассматривая никого кроме любимого сына? То, что главная красавица школы обращала внимание только на его постную мину? То, что обладатель этой мины вдруг оказался пидорасом, дрочащим в кулачок на своего друга? Или то, что сам Денис со временем переставал видеть нечто плохое в этой гомосятине?

Уничтожить объект, вызывающий нежелательные эмоции. Нет, убить Дэн бы не решился; не стал бы доводить Федю до края. Наедине с собой он мог признать, что для такого шага характера в нем маловато. Но вот забить в угол, отсечь от привычной жизни и заживо похоронить в страхах — пожалуйста. Для этого нужен «Друг», на доверие к которому Макаров уже давно подсел, как на острую иглу.

«Я — друг», «Ты должен мне доверять», «Докажи, что готов», — отбивали пальцы на маленьком экране смартфона, отправляя сообщения Феде. Одно за другим. Одни были вкрадчивыми и участливыми, другие сразу били в лоб. И Дэн почему-то даже не боялся, что Макаров соскочит, испугавшись напора со стороны неизвестного. Наверное, слишком хорошо его знал. Почувствовав доверие, потерял остатки страха.
«Признайся в чувствах», «Сделай шаг», «Сегодня», — чего он добивался этим? Денисенко потерял ту нитку, за которую тянул в попытке размотать запутанный клубок. Теперь он путался в обилии ниток еще сильнее. Все дорожки и решения переплелись между собой. Чего он добивался?

Внимания. Себе бы он в этом не признался.
Он хотел попробовать. Пощупать. Посмотреть, что будет.
Ебанет? Не должно.

Почему он злится на себя? Должен на Федю. Проклятого Федю Макарова, испорченного педика, который насмотрелся тупорылых западных сериальчиков и теперь грезит черт знает о чем. Федя виноват в том, что в каждом его взгляде и жесте Денис теперь видит скрытый подтекст. Как одержимый, как параноик. Федя виноват в том, что хотя бы подумал о том, будто Денисенко сможет ответить ему взаимностью на это гейское дерьмо. Виноват в том, что послушал неведомого «Друга» и подался вперед, млея от чужих прикосновений. Вспоминая события минувшего вечера, Денис испытывает отвращение. Перед глазами все еще стоит лицо Макарова; закрытые глаза и безмятежность. Готовность к, мать вашу, поцелую.

Вспоминает удары — в грудь, а затем в челюсть. Недостаточно сильные, но теперь окончательно протрезвевший Денис с радостью их бы повторил. Теперь, переспав с мыслью о случившемся, он бы не замялся. Не упустил бы возможность выбить из Феди все дерьмо. И сделал бы это с удовольствием, делая вид, что не направляет каждый из этих ударов и в свою сторону. Потому что он — поддался. И можно сколько угодно ненавидеть Макарова, лучше от этого не станет.

И встречаться с ним в школе Дэну ужасно не хочется. Вот только деваться некуда. И единственный шаг выйти из этой игры победителем — самому продиктовать правила. Он садится на постели и отбрасывает свой мобильный в сторону. А затем жестом фокусника извлекает из-под подушки второй. Попроще, поскромнее. Но ценнее. В контактах всего один номер, в диалогах — один чат. Его Денис и открывает. Пробегается глазами по истории. Ловит себя на мысли, что не ответил вчера на добрую порцию сообщений. Но сейчас его это не заботит. Он набирает текст, затем стирает снова. Это повторяется из раза в раз, пока Денисенко не выдыхает, наконец, вымученно. И не нажимает на кнопку, отправляя сообщение в цифровой мир.

За дверью комнаты уже раздаются шаги матери. Времени на сборы практически не остается. Еще немного — и до школы придется добираться общественным транспортом. Ехать чертовски не хочется, однако теперь вовсе не из-за Феди. Перспектива встретиться с ним больше не вгоняет в ступор. Денис сделал свой ход.

Он встает с кровати и прячет мобильный в рюкзак.

[indent]
[indent]
[indent]

[indent] Готов к новому дню? У меня для тебя кое-что есть.
[indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent]  08:13

[nick]Denis Denisenco[/nick][icon]https://i.ibb.co/RC8vXgr/tumblr-pijirn-Opdp1s5lvyk-400.gif[/icon][fandom]First Swallows[/fandom][lz]в моей голове звери — они бы тебя съели, если бы я разрешил. [/lz]