Не прошло и дня, как Биллу исполнилось восемнадцать, а он уже успел влипнуть по-крупному.

С переездом с родителями из Дерри в Портленд жизнь Билла Денбро, казалось бы, стала налаживаться. По крайней мере, там не было этого блядского клоуна. Там он не мог его достать. К роковому дню в своей жизни Билл уже практически не заикался. Занятия с логопедом в средней школе приносили свои плоды. Миссис Томас была блестящим специалистом среди остальных логопедов и научила его даже парочке приемов, чтобы заикаться меньше. Вот только избавление от  прозвища «Заика Билл» на новом месте было единственным, тем самым положительным, событием. Ведь Билла занесло в дурную компанию.

На самом деле, новые «друзья» Денбро были не таким уж и плохими, если не оценивать их только со стороны. Билл по-прежнему оставался с ними самим собой и верным своим привычкам, но всегда был крайним в делах, которые совершали эти отморозки в Портленде. Основным занятием разновозрастной компании, в которой состоял бедный мальчик из Дерри, были мелкие уличные ограбления, потому люди уже попросту боялись выходить вечером из своих домов после восьми. Однако в день рождения Билли они решили сыграть по-крупному.

Билл рос вовсе не глупым мальчиком и знал все, что касается хранения и распространения наркотиков, а так же о зависимости от них. Он не помнит точно, как два пятиграммовых пакетика оказались в его карманах. В тот день он немного выпил, как и полагается имениннику, даже не перейдя свой порог по количеству влитого внутрь себя алкоголя. Это казалось забавным, когда Горбатый Эрик (в прямом смысле он был горбатым, как Квазимодо) предложил Биллу срубить легких денег и втюхать порошок кому-то из присутствующих на этой вечеринке. Зак и Сара Денбро были в отъезде уже пару дней и обещали вернуться лишь в понедельник, так что квартира была в распоряжении Билла еще на все выходные. На допросе он будет отрицать свою причастность, говорить, что ему подбросили эти наркотики, но так точно и не придет к тому мнению, что все это было грамотно спланированной подставой. Никто не любил Заику Билла, это было его кармой еще с Дерри. К тому времени он уже почти не помнил о Клубе Неудачников, лишь изредка еще поддерживал связь с Эдди Каспбраком.

К моменту приезда полиции, Билла нашли крепко спящим на полу. Из его карманов вывалился один пакетик с герычем. Одного только этого основания хватило, чтобы упрятать Билла за решетку. Родители отказались оплатить своему сыну дорогостоящего адвоката, ссылаясь на то, что не желают помогать наркоманам. Впрочем, после смерти Джорджа им давно стало плевать на жизнь своего старшего ребенка. Защищал Билла в суде адвокат, предоставляемый бесплатно государством. Тот был каким-то практикантом в юридической академии и, как вы понимаете, это дело выиграть ему было невозможным. Билл уже не видел смысла вновь отрицать своей вины и вел на процессе себя очень спокойно. Суд присяжных подумал, что «этот торчок обдолбан» и «его жизнь уже не спасти», поэтому выдвинутый им вердикт никого не удивил — виновен. Билла Денбро осудили на шесть лет. Пресса пестрила заголовками на первой странице, лишний раз, подчеркивая, какой же гуманный суд в их городе. К тому моменту Билл совсем перестанет разговаривать с кем-либо. Особенно с Беверли Марш, которая каким-то образом узнала обо всей этой неприятной ситуации и прилетела к нему на всех парах. Она все еще его помнила, а вот он не смог узнать ту девушку, с огненно-рыжими волосами, в которую был влюблен в свои четырнадцать.

О тюрьмах Билл знал немного — в основном, это были какие-то старые фильмы. Но жизнь — не кинолента. Тут не нужно быть экстрасенсом, чтобы понимать, насколько нелегко ему будет находиться там. Но с другой стороны, Денбро вдруг открыл в себе талант оптимиста и извлек даже из этого радостный момент — ему чертовски идет оранжевый цвет.

Его вели в колонне из таких же, как и он — тех, кто был настолько наивен, чтобы искупаться в чане с дерьмом по уши, а потом попасть в это отвратное место. Будь у Билла выбор, он бы лучше и, правда, поплавал в бассейне, наполненном чьим-то говном, чем был бы здесь. Он шел последним, стараясь не оглядываться по сторонам. В спину утыкалась дубинка охранника, который всем своим ебалом намекал на то, чтобы он поторапливался. В ответ Билл лишь тяжело вздохнул и толкнул впереди стоящего, мол «пошевеливайся, уебок». Конечно, ему повезло, что в ту же секунду на месте не завязалась драка, ведь парнишка, шедший впереди, был примерно его возраста. По сторонам оглянуться все же разок пришлось для того, чтобы почувствовать себя здесь сырым куском мяса, который хотят растерзать куча волков, жадно глядящим на тебя со стороны. Билл не предал значение одному заключенному, мимо камеры которого проходил в данную минуту, ведь тогда он не знал, что ему придется с ним пересечься еще раз.

Сокамерник Уильяма был коренастым мужиком, на вид которому было около пятидесяти. Он много болтал и очень долго радовался тому, что хоть кто-то составит ему компанию теперь. Билл настолько брезговал тюремного быта, что только под вечер первого дня из двух тысяч ста шестидесяти последующих, сломался и позволил себе расположиться на нарах. Его мочевой пузырь, наверное, готов был взорваться так, что вместо крови у Билла бы текла моча по венам. А мужик, с которым ему теперь приходилось коротать свои дни, то и делал, что улыбался этому процессу. Должно быть, весело наблюдать за тем, как молодому юноше приходится шаг за шагом переступать через себя, привыкая к новому образу жизни. Хуевому образу жизни. Мужика, кстати, звали Николасом, и, кажется, он сидит здесь за убийство своей жены уже десять лет. Билл не уверен, но так поговаривают остальные заключенные, когда их всех выводят на прогулку.

Кормили здесь очень отстойно, отметил про себя Денбро. Аппетита у него так и не прибавилось за проведенный день, поэтому он просто ковырял ложкой эту странную массу в тарелке, делая вид, что ест. Друзей он себе пока не успел завести (да и вряд ли это вообще кажется возможным) и сидел за отдельным столом, стараясь как можно незаметнее оглядывать тут всех. Из еды здесь был нормальным только засохший кусок ржаного хлеба. Билл давился им, чтобы хоть как-то унять чувство своего голода, возникшее еще вчера. Но сидеть здесь ему надоело. Взяв поднос со стола, Денбро поспешил унести его обратно. И уже успел об этом пожалеть.

По пути, он размышлял над тем, что ему никогда не хотелось бы оказаться здесь на месте дежурного по кухне. И тут Билл не замечает, как чья-то нога преграждает ему путь. Неужели он успел за столь короткий срок нарваться на неприятности? Только чудом ему удалось удержать этот сраный поднос, чтобы содержимое из тарелки не пролилось на сидящих за этим столом. Подняв голову, Билл Денбро увидел знакомое лицо. Вчера, когда подумал, что никогда больше не встретится с этим парнем. Ошибся. Пора завязывать так много думать.

— Э-это вы мне? — голос Билла дрожал, это было ожидаемо. Он не знал, да и не умел говорить таких слов, которые не повлекли бы за собой тысячу и одну неприятность. Если бы он мог, то вспомнил бы на всю голову больного Генри Бауэрса, который реагировал очень бурно на любое его слово протеста. Сердце парня тревожно забилось, однако всем своим видом Билл пытался показать, что все это его совсем не пугает.

— Я ничего вам не сделал. Могу ли я пройти дальше? — Биллу показалось, что самому себе он звучит, как напуганная трусливая девчонка. Он просто не знал, что ответить, потому что не понимал значения некоторых слов. Хорошо, что его хоть «принцессой» не назвали.

Немного помолчав, Билл все же ответил.

— Из Портленда. А теперь можно, я все же пойду?